«Это о царе говорят», — решил Самгин, закрывая глаза. В
полной темноте звуки стали как бы отчетливей. Стало слышно, что впереди, на следующем диване, у двери, струится слабенький голосок, прерываемый сухим, негромким кашлем, — струится, выговаривая четко.
Неточные совпадения
— Скучно вам, Самойло Евтихыч, — повторял Артем, надрываясь от усердия. — Человек вы еще в
полной силе, могутный из себя… Кругом вас
темнота и никакого развлечения. Вот вы теперь меня слушаете, а я весьма это чувствую, где мое-то место.
И в этом мягком воздухе,
полном странных весенних ароматов, в этой тишине,
темноте, в этих преувеличенно ярких и точно теплых звездах — чувствовалось тайное и страстное брожение, угадывалась жажда материнства и расточительное сладострастие земли, растений, деревьев — целого мира.
На полке, прямо в том самом месте, которое ему сейчас припомнилось, нашарил он в
темноте полную, еще не початую коробку спичек.
Уж было темно, когда Лукашка вышел на улицу. Осенняя ночь была свежа и безветрена.
Полный золотой месяц выплывал из-за черных раин, поднимавшихся на одной стороне площади. Из труб избушек шел дым и, сливаясь с туманом, стлался над станицею. В окнах кое-где светились огни. Запах кизяка, чапры и тумана был разлит в воздухе. Говор, смех, песни и щелканье семечек звучали так же смешанно, но отчетливее, чем днем. Белые платки и папахи кучками виднелись в
темноте около заборов и домов.
Все это было так необычно и непохоже на Урманова, которого я знал, что я шел по темной дорожке в
полном недоумении. Вдруг сзади послышались быстрые шаги, и из
темноты на меня налетел Урманов. Я вздрогнул… Мне вдруг показалось, что он бросился на меня. Но он только схватил меня за руку, выше локтя, и заговорил быстро, волнуясь и торопясь.
Легко идется по земле тому, кто
полной мерой платит за содеянное. Вот уже и шоссе, по которому когда-то так легко шагал какой-то Саша Погодин, — чуть ли не с улыбкой попирает его незримые отроческие следы крепко шагающий Сашка Жегулев, и в темной дали упоенно и радостно прозревает светящийся знак смерти. Идет в
темноту, легкий и быстрый: лица его лучше не видеть и сердца его лучше не касаться, но тверда молодая поступь, и гордо держится на плечах полумертвая голова.
Насилу разобрали, что он сам хочет идти, и Андрей Иваныч, чувствовавший неподвижность и
полное бессилие его ног, заплакал тихонько, пользуясь скрывающей
темнотою. А Колесников, оживая от дождя и боли, стал выворачиваться и мешать; и с тоскою сказал Саша...
Но когда остались вдвоем и попробовали заснуть — Саша на лавке, матрос на полу, — стало совсем плохо: шумел в дожде лес и в жуткой жизни своей казался подстерегающим,
полным подкрадывающихся людей; похрипывал горлом на лавке Колесников, может быть, умирал уже — и совсем близко вспомнились выстрелы из
темноты, с яркостью галлюцинации прозвучали в ушах.
Раздача еще не совсем кончилась, когда на пороге, выступая из
темноты, появилась
полная фигура немолодого уже полковника.
Но буря, слякоть и
темнота нимало не вредили приходскому празднику в сельце Комкове, и гулянка, которой год целый ждали обыватели, была в
полном своем разгаре.
И в
темноте южной ночи звучит его голос,
полный тревоги и беспокойства.
Я снова поставил больному клизму и вышел наружу. В темной дали спало Заречье, нигде не видно было огонька. Тишина была
полная, только собаки лаяли, да где-то стучала трещотка ночного сторожа. А над головою бесчисленными звездами сияло чистое, синее небо; Большая Медведица ярко выделялась на западе… В
темноте показалась черная фигура.
Особенно именно по субботам меня брала тоска, когда представлялась наша тихая церковь Петра и Павла, мерцающие в
темноте восковые свечи — и Конопацкие. Очень тут тяготило и вообще
полное отсутствие женского общества.
Как будто в гладком полу освещенной залы открылся люк, и ступеньки шли вниз, — тум-тум-тум! — и я спускался все глубже и в смятении вглядывался в просторную
темноту,
полную живой тайны.
Горничная ушла. Маргарита Дмитриевна легла, но не могла заснуть. Она было потушила свечку, но в
темноте ее преследовали широко раскрытые,
полные предсмертной агонии, глаза ее тетки.
— Я-то? — спросил Каратаев. — Я говорю не нашим умом, а Божьим судом, — сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: — Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть
полная чаша! И хозяйка есть? А старики-родители живы? — спрашивал он и, хотя Пьер не видел в
темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки, в то время как он спрашивал это. Он видимо был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.